Большой, маленький - Страница 55

Он овладел ею и бросил девушку, — заключил Смоки и почти проговорил это вслух.

— Да, я знаю Эми, теперь ее фамилия Вудс.

— Она уже много лет замужем за Крисом Вудсом.

Какая-то мысль промелькнула в голове Смоки, но в последний момент ускользнула от него. Что это было? Мечта?

— Я родился в результате их связи. — Адамово яблоко на шее доктора задергалось, может быть от волнения — Смоки не был уверен. — Я думаю, что как только этот кустарник вокруг нас закончится, мы выйдем на хорошее место.

Смоки шел, куда его направляли. Он держал наготове свое ружье из старой английской стали, но ствол его был опущен вниз для безопасности. Ему не доставляли такого удовольствия, как другим членам семьи, длительные бесцельные прогулки, особенно в сырую погоду; но если перед ним была определенная цель, как, например, сегодня, он мог идти, не обращая внимания на неудобства. Ему нравилось нажимать на спусковой крючок, даже если он и не попадал в цель. Пока он пребывал в рассеянности, две коричневые куропатки выскочили из густых кустов прямо перед ним, и взлетели, набирая высоту. Смоки вскрикнул от неожиданности, но поднимал свое ружье как раз в то время, как доктор крикнул ему:

— Это твои! — Хотя его оружие не было приготовлено для выстрела, он вскинул одно ружье, нажал на курок, затем вскинул другое и снова выстрелил. Опустив ружье, он с удивлением заметил, что обе птицы закувыркались в воздухе и упали на землю, заросшую увядшей травой, с тяжелым стуком.

— Черт побери! — сказал Смоки.

— Хороший выстрел, — от души воскликнул доктор, испытывая небольшие угрызения совести в сердце.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Возвращаясь домой в обход, с сумкой и четырьмя подстреленными птицами, поеживаясь от вечернего холода, они коснулись темы, которая и раньше не давала Смоки покоя: ему приходилось видеть развалины наполовину выстроенных сооружений в окрестностях, дома, церквушки — теперь покинутые, но раньше видимо, выстроенные с какой-то целью. И что это был за старый автомобиль, заброшенный и ржавеющий посреди поля? Автомобиль был очень старый; должно быть, он стоял там уже лет пятьдесят.

— Форд, модели Т, да? — спросил доктор. — Это машина моего отца.

Не теряя автомобиль из виду, они остановились у каменной стены и, прежде, чем перебраться через нее, достали фляжку, чтобы сделать по глотку, как поступают все охотники.

— Когда я подрос, — рассказывал доктор, вытирая рот рукавом, — я начал спрашивать, откуда я взялся. Ну, я узнал от них об Эми и Августе. Но видишь ли, Эми никогда не хотела, чтобы произошло то, что случилось, она старый друг семьи. Хотя все и так все знали, и Крис Вудс тоже и она всегда плакала, когда я приходил навестить ее. Виолетта, казалось, совсем забыла Августа, хотя ты никогда не знал ее. Нора просто говорила: он сбежал.

Он засунул фляжку за пояс.

— Как-то я набрался смелости и спросил Эми об этой истории, но она только покраснела — и все. Август был ее первой любовью. Некоторые люди никогда не забывают первую любовь, правда? Я этим даже горжусь в какой-то мере.

— Так думают влюбленные дети, — заметил Смоки.

— Я был уже в возрасте, когда ты захотел увериться во всем этом, — продолжал доктор, — ну, кто ты такой, в конце концов. Ну, ты знаешь, как это бывает. — Смоки не знал.

— Я подумал: мой отец исчез без следа. А нельзя ли и мне сделать то же самое? Может быть, это у меня тоже в крови? И может быть, если я найду его после кто знает каких приключений, я заставлю его признать меня. Я сожму его плечи руками и скажу ему: я твой сын.

Он откинулся на спину и уныло присосался к фляжке.

— Ну, и вы сбежали?

— Да, вроде как.

— Ну, и что?

— Мне не удалось далеко убежать. Но успел получить докторскую степень, хотя у меня никогда не было достаточно практики; я посмотрел Старый Свет. Но я вернулся.

Он смущенно улыбнулся.

— Думаю, они знали, что я вернусь. Софи Дэйл знала. Она этого и не скрывает.

— Вы никогда не нашли своего отца, — полувопросительно сказал Смоки.

— И да, и нет. — Он смотрел на стога сена в поле. Скоро поле превратится просто в холмистую землю, где ничего не растет. — Я думаю, что это правда, что, хотя мы и отправляемся далеко от домов поискать счастья, но находим то, что ищем у себя, в двух шагах от дома.

А в это время за ними наблюдал луговой мышонок, замерев без движения в своем тайничке в каменной стене. О чем это они? Он принюхивался к отвратительному запаху крови, исходившему от них, смотрел, как двигались их рты, как будто они поглощали огромное количество пищи, но они ничего не ели. Он присел на корточки на мягкой подушке из лишайника, как с незапамятных времен делали его далекие предки и удивлялся, быстро подергивая носиком и поводя глазами, прислушиваясь к звукам, которые издавали два пришельца.

— Не стоит вникать в это слишком глубоко, — сказал доктор. — В то, что уже произошло и ничего нельзя изменить.

— Нет, — слегка осуждающе отозвался Смоки.

— Мы, — продолжил доктор и Смоки задумался над тем, что он имел в виду под словом «мы», — мы имеем свою ответственность, и не следует просто отправляться на поиски и не обращать внимания на других, которые что-то хотят или в чем-то нуждаются. Нужно думать о них.

Так и не додумав свои мысли до конца, луговой мышонок уснул, но тут же проснулся, когда два больших существа встали и стали укладывать свои непонятные принадлежности.

— Иногда мы не все понимаем, — сказал доктор с таким видом, как будто он постиг эту мудрость после многих потерь. — Но мы вынуждены играть свою роль.